Онтопсихология в 70-е годы: практика лечения больных

В 1973 году Антонио Менегетти оставляет преподавательскую деятельность в Римском Католическом Университете святого Фомы Аквинского, чтобы заняться клинической практикой для доказательства валидности теорий, которым он обучал.

«В конце одного из семинаров по психотерапии я понял, что после длительного периода преподавания теории я должен приступить к практике. На лекциях я рассматривал два случая, затем в диалоге, в рамках которого участвующие высказывали проблему, я, используя преподаваемую мною теорию, предлагал решение. Вспоминая эти лекции, я вновь ощущаю необычную тишину, царившую в аудитории.

Среди слушателей были студенты из разных стран мира. Полная тишина. Тогда я не понимал, что это был успех. После лекций многие подходили ко мне и говорили, что хотели бы прийти ко мне на консультацию. Я в ответ говорил им, чтобы они изучали авторов, которых я преподавал, и пробовали сами. “Нет, – отвечали они, – Вы показали нам другой путь. Вы были точны в этих двух случаях, и Вы использовали новую методику, которая не описана в книгах”».

Один бразильский студент профессора Менегетти – Алесио Видор, вспоминает, как подошел к нему и сказал: «Падре, то, что вы преподаете, это не Роджерс, это другое». То, что он объяснял, было уже не психологией, а онтопсихологией. Но перед тем, как дать ей теоретическое описание, А. Менегетти решает оставить церковь и заняться клинической практикой, которая смогла бы стать подтверждением теории.

Если то, что я говорил, – верно, то больные будут выздоравливать.

Но почему Антонио Менегетти заинтересовался шизофренией? Он выбрал это поле для дела своей жизни, и по сей день продолжает настойчиво и увлеченно продвигать свои идеи, несмотря на критические нападки, особенно в Италии.

Интеллектуальная атмосфера Европы

Чтобы понять, откуда идет эта увлеченность, вновь обратимся к тому историческому контексту, в котором сформировался А. Менегетти. Вернемся в 50-е и 60-е годы. Какова культурная атмосфера того времени? Кто ее яркие представители и что они несут, что ищут?

Мы говорим о таких личностях, как Карл Ранер, немецкий иезуит, один из крупнейших католических богословов XX века, ставший одним из главных героев периода глубоких размышлений и обновления церкви, который способствовал историческому «антропологическому повороту» на Втором Ватиканском соборе.

Бельгийский доминиканец Эдвард Корнелиус Флорентиус Шиллеббекс, основатель «нового голландского катехизиса», новатор в некоторых своих позициях по отношению к церкви, написавший книгу о смысле страдания и евхаристии.

Лауреат Нобелевской премии по физике Вернер Гейзенберг, сформулировавший принцип неопределенности. Жак Маритен, переосмысливший томистскую теорию интенциональности. Д. Папини, автор книги «Конченый человек», француз Габриель Марсель, который в своей работе «Положение и конкретные подходы онтологической тайны. Быть и иметь» поднимает вопрос существования по отношению к принципу бытия и обладания, он также является автором работы «Люди против человека».

Австрийский ученый Виктор Франкл, основатель логотерапии, цель которой – помочь человеку обнаружить и реализовать смысл собственного существования, глубинный смысл сущего и действия. Карл Роджерс и его клиентцентрированная терапия – концепция понимания и принятия клиента, эмпатии и достижения самореализации.

Эрих Фромм, автор книги «Искусство любить». Пауль Тиллих, называемый иногда богословом от психиатрии, который говорил об одиночестве самости, о чувстве helplessness (радикальной дереализации), о «потрясении основ» (shaking of the foundations).

Французский лауреат Нобелевской премии по медицине Алексис Каррель, написавший в 1935 году свою единственную философскую книгу «Человек. Неизвестное». Французский экзистенциалист Морис Мер-ло-Понти, говоривший об углублении саморефлексии психологической науки, которая должна вернуться к своим корням в мире жизни, к той изначальной ситуации открытости миру, в которой человек неизбежно оказывается (он к ней «приговорен», поскольку должен устанавливать с ней отношения, но должен найти способ, потому что, в отличие от животных, не имеет заранее подготовленных автоматических ответов).

Швейцарский психиатр Людвиг Бинсвангер, считавший, что заболевание – это способ человеческого существа устанавливать себя относительно реальности и межличностной жизни. Карл Поппер, предлагающий новое видение науки, характеризующееся сильным критичным отношением (это видение серьезно повлияло на философскую мысль последних десятилетий ХХ века, особенно в том, что касается основ и методологии научного поиска).

Это период подлинных интеллектуальных поисков ради познания человека, и даже папа Пий XII утверждал, что человека надо переделать. Две мировые войны с интервалом в 30 лет – это слишком много. И чтобы переделать человека, не нужно искать что-то вовне, в эпоху гуманизма все зависит от внутреннего мира человека. Вот что занимало мыслителей, ученых, философов, физиков в тот период.

Антонио Менегетти «проживал» поиски этих людей, он «дышал» ими, это были люди, которые учились, чтобы узнать, познать человека.

И из всех препятствий, с которыми они сталкивались, одно больше всего пугало их – шизофрения. У нее не было очевидных внешних симптомов, которые помогли бы почувствовать, что что-то не так; она появлялась неожиданно и в один миг прорывалась со всей своей жестокостью и непредвиденностью. Корень болезни, несомненно, скрыт внутри человека.

Образование и интерес к психологии

В этой атмосфере поисков во внутреннем мире человека Антонио Менегетти завершает свое блестящее образование:

Впервые он столкнулся с психологией, когда был священником, и обнаружил некоторое подтверждение тому, что он наблюдал в ходе своей пасторской деятельности. «Я заметил, что существуют проблемы и что необходимо отличать человека здорового от человека больного».

Государственное образование дополняется различными частными образовательными курсами, которые А. Менегетти посещает за свой счет, с целью овладеть самыми продвинутыми теориями и практиками мировой научной психологии. В 60-е годы А. Менегетти посещает места, в которых самые выдающиеся исследователи психики развивали собственные направления и осуществляли поиски.

Изучив направления, существующие в Италии, прочитав книги Игнацио Майоре и Эмилио Сервадио, он погружается в изучение зарубежных авторов, среди которых самыми любимыми стали Карл Роджерс и Виктор Франкл.

В учении Франкла он высоко оценивал поиски логоса болезни, мотива, у Роджерса – то, что он работал с эмпатией, «создавал субъективное взаимодействие, но всегда с глубоким внутренним уважением».

А. Менегетти хотел дойти до самой сути и поэтому начал путешествовать по миру. Это были поездки, которые он совершал частным образом, о которых церковь не знала, так как учение Фрейда в то время считалось «греховным».

Он начал с Цюриха, где посетил Институт Карла Густава Юнга, намереваясь узнать о стиле жизни ученого от тех, кто был с ним знаком. В этой поездке, по его словам, он очень многому научился.

Затем он отправился в Лондон, в центр психоанализа – последнее место, где работал Фрейд. И в этом случае его интересовала жизнь ученого, рассказанная теми, кто его знал. Почему же Антонио Менегетти так сильно стремился узнать, какой была повседневная жизнь этих великих мыслителей?

Мне было интересно понять их стиль жизни. Я хотел увидеть, есть ли последовательность и соответствие между тем, что они писали, и результатами их жизни.

Менегетти получает опыт работы ассистентом в Лондонском Тавистокском госпитале под руководством Рональда Лэйнга, проводит личностный психологический тренинг с профессором Перро.

Затем он приезжает в Париж, где посещает семинары Жака Лакана, знакомится с балинтовскими группами: «Балинт действительно великий». Затем он перебирается в Вену, где лично встречается с одним из своих любимых авторов, Виктором Франклом.

Так А. Менегетти вспоминает их встречи:«Он попросил меня поработать с ним. Но после некоторого периода общения я понял, что обладаю большими знаниями. Я проверял это в ходе работы с больными. Я всегда считал, что мое теологическое и философское образование дали мне знание первопринципа патологии. Мне были понятны процессы интенциональности души и воли. У меня была подготовка “внутреннего эксперта”, я знал, как судить о человеке по его мыслям, поскольку именно в этом проявляется различие между грешником и не грешником. Грех рождается в мыслях, которые предшествуют действию».

Эту же концепцию, но выраженную в иной форме, мы обнаруживаем в одной из его работ:

«Изучая работы по теологии, классическому психоанализу и другим научным направлениям, я видел, что авторы о чем-то догадывались, но позже они терялись, потому что не могли обнаружить, выделить то, что они интуитивно улавливали в своих долгих поисках. Они могли использовать объективные подходы, но затем они отклонялись от истинной цели в силу отсутствия подготовки в других областях знания – философии, теологии, мистике, объективной простоте теоретической физики».

В процессе исследований А. Менегетти осознает, насколько важен его опыт священнослужителя, позволяющий правильным образом воздействовать на психические динамики.

В тот же период, работая ассистентом в лечебном центре Шварцвальда, он совершает открытие, поразившее его. Впервые он замечает, что больной – это элемент системы, мира, имеющего множество собственных интересов. И зачастую в эти интересы не входит его окончательное выздоровление.

Об этом опыте А. Менегетти рассказывает так: «Меня пригласили сотрудничать с двумя университетскими центрами в Швеции и в Шварцвальде в Германии (Баден-Баден). Там находились больные шизофренией, но вместо их лечения на них опробовали медицинские препараты, перед тем как выпустить их в продажу. Психические больные считались более надежными “подопытными кроликами”, чем животные.

Многие больные принадлежали к богатым семьям, члены которых были заинтересованы в том, чтобы их родственников считали сумасшедшими или чтобы они умерли. Так не возникло бы проблем с наследством или разделом имущества. Когда я говорил, что хочу изучать патологические аспекты, врачи смеялись».

Этот опыт показал А. Менегетти всю ограниченность официальной медицины. Особенное разочарование он испытал, констатировав бессилие медицины в лечении психических заболеваний.

«Я был убежден, что шизофрения – это решенная проблема. Однако в официальном докладе я прочитал: “Проблема шизофрении не нашла своего решения. Возможно, в будущем…”. Я прочел множество трактатов о шизофрении, в которых описывалась симптоматика, но не было и намека на лечение».

А. Менегетти пополнил свой опыт изучением альтернативных методов, которые часто превосходили официальную медицину по результатам. Он не считал это заболевание [шизофрению] таинственным и хотел понять причину наблюдаемых им реальных последствий.

Антонио Менегетти, как Бинсвангер и Ясперс, пришел к тому, что психология должна обрести научный фундамент в интеграции с философией. Но Менегетти пошел дальше, утверждая, что даже философии недостаточно.

Необходимо осуществить интеграцию психологии с такими религиозными аспектами, как теология и мистика, а также с парапсихической феноменологией, которая, хотя и не признана традиционной наукой, является основополагающей для придания научной законченности исследованиям в области человеческой психики.

Я сталкивался с парапсихическими явлениями разного рода. И я увидел, что есть истина и в этих ненаучных ситуациях, меняющих реальность человека.

Антонио Менегетти сформировался в лоне церкви. Он хотел постичь человеческую душу, и эта цель заставила его почувствовать потребность искать и в тех областях, которые церковь не допускала. Он видел, что во многих областях, включая парапсихическую, есть силы, воздействующие на жизнь человека. Их причину он хочет понять. Для этого необходима подготовка, подобная той, которую он получил в процессе образования, и именно это, спустя годы, станет основой онтопсихологической педагогики.

Культура – это путь индивидуальной ответственности. В этом нельзя рассчитывать на официальные структуры.

А. Менегетти

Постепенно он становится духовным наставником. Он выходит за рамки исповеди, так как не ограничивается лишь выслушиванием, а дает толчок, направление. Его рекомендации действуют, и именно этот опыт ложится в основу будущей деятельности Менегетти.

Профессор Менегетти разделяет критические суждения антипсихиатрии относительно методов психиатрии того времени в лечении больных. При этом он не считает, что закрытие психиатрических лечебниц и возвращение больных в общество является правильным решением. Он стремится найти окончательное решение проблемы, «разрубить гордиев узел» шизофрении.

Постоянное открытое сравнение с психологическими направлениями разных стран даст Менегетти важный критерий для констатации неэффективности итальянских психологических исследований. В будущем это приведет к тому, что свои идеи он будет нести лучшим умам разных стран мира.

Преподавательская деятельность

Многогранный опыт лег в основу разработанного профессором Менегетти курса по психоанализу, который он читал в Университете Святого Фомы Аквинского. В период с 1970 по 1972 гг. он преподает курс «Основы пастырской психологии», посвященный психологии человека-священнослужителя.

В 1972-1973 академическом году в Университете Святого Фомы Аквинского Антонио Менегетти читает курс «Онтопсихология человека» и проводит семинар на тему «Психотерапия Роджерса».

Материал этих занятий ляжет в основу его первой книги «Онтопсихология человека», на обложке которой будет написано: «Критическая подготовка в направлении к психологии бытия, дополняющая знания самых последних психологических направлений. Оригинальная перспектива для осуществления реальной терапии неврозов. Метафизическая радикализация бессознательного для осуществления фундаментальной психотерапии человека».

После исследований 70-х – 80-х годов и преподавания в Университете в социально-культурной среде того времени профессору Менегетти остается одно – лечить. И в этом деле он должен был избежать ошибок ученых, с которыми встречался на пути своего становления. А именно: они продолжали работать в системе, обучившей их, и не смогли уйти от институционального стереотипа, что не позволило им заложить новое зерно в предмет изучения и познания.

Менегетти должен был покинуть церковь, иначе его открытия невольно должны были бы вписаться в стереотип католической логики, в то время как онтопсихология была чем-то другим, намного более глубоким и креативным.

За более чем десятилетнюю клиническую практику А. Менегетти удалось не только разрешать случаи шизофрении, но и прийти к выводу, что открытые им принципы успешно действуют и при лечении других патологий, таких как невроз, наркомания или физические дисфункции.

Как ему удавалось лечить патологию? Не используя лекарства и принудительные методы органистической традиции, он лечит с помощью диалога, протекающего в совсем иной форме, нежели диалог в психоанализе или других психологических и психиатрических школах.

Кроме этого, у него за плечами был опыт, которым не обладали другие ученые-психологи – опыт духовного порядка: годами Падре Антонио слушал «души», которые рассказывали ему о своих страданиях, и указывал им путь, давал направление. Диалог был его главным инструментом.

В «Учебнике по онтопсихологии» профессор Менегетти пишет о том, как начинал клиническую практику, какие методы использовал в лечении патологий: «Если я действительно знал человека, я должен был доказать это своим умением лечить любые его отклонения. Во всех случаях лечение было возможно, только если я знал базовый критерий природы человека: я должен был обнаружить, выделить и использовать его. И это было прекрасно, когда мне удавалось делать это раз за разом».

Этот принцип – онто Ин-се.

Практика лечения больных и новые открытия

С практики лечения для А. Менегетти начинается период важных открытий, которые после представления на первых конференциях по онтопсихологии применялись в клинической практике, а затем формулировались в научных публикациях.

Доктор Марчелло Бруоньоло, ассистент профессора Менегетти в его многолетней клинической деятельности, рассказывает об этом так:

«Каждый год проводились Конгрессы по онтопсихологии. Я присутствовал на всех, начиная со второго. Каждый Конгресс был посвящен чему-то новому, сначала было сложно понять, о чем идет речь. Профессор Менегетти говорил об открытиях, и в течение следующего года демонстрировал нам их на практическом уровне. Например, онто Ин-се, семантическое поле.

Сначала он предлагал нам свое интуитивное видение, затем переходил к демонстрации. Позже мы узнали о мониторе отклонения, о котором профессор Менегетти рассказывал на лекции, организованной на озере в Кампо Тосто. Это была лекция в рамках Конгресса, от которого у многих осталось очень сильное впечатление».

Менегетти начал лечебную практику еще в период своего преподавания в университете «Ангеликум» в 1971 году, а 15 ноября 1972 года был открыт первый Центр Онтопсихологической Терапии в Риме на ул. Марко Поло, 104.

При Центре был организован двухгодичный курс онтопсихологической психотерапии, предназначенный для специалистов, имеющих или получающих высшее образование; целью курса была подготовка специалистов-онтотерапевтов с их последующим включением в работу по психотерапевтическому консультированию.

Мы говорим о периоде, когда психология была скорее придатком медицины и психиатрии и слово «психотерапия» было незнакомым даже в самых высоких государственных и министерских ведомствах.

Невозможно себе представить разговор о подготовке в области психотерапии в те годы. Только в 1989 году была учреждена профессиональная ассоциация психологов, которой до сих пор с трудом удается регламентировать деятельность психотерапевтов. До 1971 года в итальянских университетах не существовало факультетов психологии. Первым стал Римский университет, выпустивший первых дипломированных психологов в 1975-76 годах. Психология появилась, а вот психотерапии все еще не существовало.

В 1980 году Антонио Менегетти пишет статью, озаглавленную «Психотерапия в онтопсихологическом ключе», в которой формулирует предмет, метод, инструмент, критерий и цель психотерапии, определяя, таким образом, поле ее деятельности и научное значение; в этом профессор Менегетти опирается на широкие культурные взгляды и наивысшие гуманистические ценности, предлагая тем самым и сегодня актуальные доказательства и опорную ценностную парадигму поколениям третьего тысячелетия (статья была опубликована в 1980 году).

Когда А. Менегетти открывает в 1973 году в Риме первую школу психотерапии, в рамках которой организовано обучение по программе четырехлетнего учебного курса, в Италии еще не существует образовательных учреждений, способных заниматься подготовкой будущих специалистов в области психотерапии, этой профессией могут заниматься лишь медики, даже если в программе полученного ими обучения не предусмотрены экзамены по специальным дисциплинам.

Но Антонио Менегетти опережает время и основывает в Риме Школу для тех, «кто желает получить личностно-практическую подготовку по психологии, кто стремится получить специальные знания по психологии и психотерапии и кто намеревается заниматься профессиональной деятельностью в области онтопсихологического консультирования».

Учитывая то, что большое количество слушателей являлось преподавателями и профессионалами как из Италии, так и из других стран, образовательная программа по психотерапии была разделена на три этапа, предполагающих подготовку разного уровня и преследующих разные цели:

Годичный курс личностной и практической подготовки по психологии;
Двухгодичный курс по специализации «психология и психотерапия»;
Трехгодичный курс, предназначенный для тех, кто намерен заниматься профессионально психотерапевтическим консультированием.

В том же 1973 году А. Менегетти «с уважением и признательностью», как говорит он сам, оставляет церковь. С открытия четырехлетнего курса обучения начинается самостоятельный путь Антонио Менегетти в направлении развития онтопсихологии. Это было тридцать пять лет назад.